Воспоминания старого корабля
Сердце старого корабля билось тяжело и натужно. Близился шторм. Облака пустились в свистопляску, будто не смогли договориться, в какую же сторону им идти. Ветра почти не было, но морская гладь уже покрылась зыбью, а значит, скоро жди беды.
Сколько их было таких штормов на его веку, сотни, наверное. Как и команд, которые или справлялись с испытанием, или становились добычей моря.
Ещё в бытность его обыкновенным простым кораблём довелось им с командой попасть в бурю. А команда та была, надо признать, очень хороша. Слаженная, дружная, яркая – каждый был особенным. Больше всех кораблю запомнился боцман. Остас. Ладный крепкий мужчина средних лет, весь покрытый татуировками. И работа в его руках кипела, и шутками-прибаутками он поддерживал молодых матросов. Одна только за ним странность водилась, терпеть не мог религии. Говорил, что у него бог один – море, а если святоши хотят обратить его в свою веру стоит приходить не с проповедями, а хотя бы с бутылью крепкого рома.
В тот шторм оказалось, что один из пассажиров корабля – фанатик. Сразу этого никто не заметил, иначе бы не взяли на борт уж точно, ведь кому охота выслушивать злые пререкания боцмана и его жертвы. Мол, дьявол куда более общителен, иначе почему дьявола можно вызвать, а бога нет. И прочее, и прочее. Команда тихо скулила, уговаривала Остаса оставить бедолагу в покое. Боцман вроде даже согласился, струсив с остальных обещание о крепкой выпивке в отличном кабаке на берегу.
Он даже держал себя в руках, пока не начался шторм. В тот раз стихия особо разбушевалась. Волны с остервенением набрасывались на палубу, в завываниях ветра можно было услышать детский плач, молнии вспышками освещали трясущийся корабль. И если команда была вынуждена выполнять свою работу, хотя, как утверждал боцман, от некоторых ощутимо пованивало, то что уж говорить о пассажирах.
И тут на палубу выполз фанатик. Боцман крепко выматерился и добавил: "Я сейчас его убью сам, пусть зачтётся за жертвоприношение, толку от него мёртвого будет больше, да и богу егойному глядишь, приятно будет".
В мокром фанатике будто второе дыхание открылось. Он плюхнулся на колени, схватился руками за борт и начал молиться.
– Да и шут с ним, быстрее лоб разобьёт, быстрее на поминках погуляем!
– Капитан наказал строго его беречь!
– Смотрите! Смотрите!
Фанатик с диким криком вскочил на борт, воздел руки и сделал шаг в бездну. В тот же момент туда, где он стоял ударила молния.
– Вот, не мытьём, так катаньем, – вздохнул боцман. – Может, поможет?
Но нет. Буря бушевала ещё несколько часов. Боцман не уверовал, остаток плавания он на всё лады костерил фанатика и злобно шутил. Зато позже открыл в себе талант стихотворца.
Старый корабль уже плохо помнил, что там боцман насочинял, только несколько строк прочно въелись в память:
"Я как на землю на воду ступлю,
Бурю и шквалы я в миг усмирю!
Дружно орала команда в ответ:
Передавай там на небе привет"
Интересно, как пройдёт шторм на этот раз? Ведь правильно почуяла эта новенькая – не простой это был корабль. В нём билось сердце человека.
